Директор по коммуникациям московского офиса компании JTI Анатолий Верещагин начал говорить о неизбежности возникновения табачной контрабанды в Россию еще три года назад. «Контрабандисты ждут, когда цены на сигареты в России поднимутся до уровня, который сделает нелегальные поставки привлекательными с точки зрения получения прибыли», — говорил он.
При этом тема табачной контрабанды в Россию все эти годы рассматривалась скорее в теоретической плоскости: реальный объем контрабанды в страну не превышал до 2012 года, по разным оценкам, 0,5—1% рынка. Например, в Москве самым распространенным видом табачной контрабанды являлась продажа импортных сигарет из магазинов duty free. Такие сигареты стоят дороже отечественных, их покупателями становятся потребители, скептически относящиеся к сигаретам российского производства с точки зрения их качества.
Менеджеры табачных компаний объясняли незначительный масштаб нелегальной торговли сигаретами в России их доступностью для потребителя и плавным повышением ставки акциза. Однако с принятием в 2010 году национальной антитабачной концепции темпы роста акцизов на табачные изделия увеличились до 40% в год, что отразилось на розничных ценах. Если в прежние годы цена пачки сигарет за год повышалась на 4 руб., то в 2013 году табачные компании уже увеличили максимальную розничную цену (МРЦ) на свои сигареты на 6—7 руб. (см. РБК daily от 16.01.13) и, вероятно, будут вынуждены повысить цены еще и в середине года.
В Белоруссии ставки табачных акцизов росли не так стремительно, в результате чего разница в цене на одни и те же марки сигарет достигла почти двукратных значений. Например, пачка сигарет Kent HD в России стоит 70 руб., а у соседей — 45 руб.
При том что между Россией и Белоруссией отсутствуют таможенные посты, наличие такой ценовой вилки естественным образом способствовало перетеканию на российский рынок более дешевых сигарет. «Раньше белорусский товар продавали в Брянской области только на ярмарках выходного дня, где были представлены продукты из соседней страны, а теперь они продаются и в стационарных магазинах, где за ними стоит очередь», — рассказывает председатель совета директоров Погарской сигаретно-сигарной фабрики Игорь Моисеев. По данным директора по корпоративным отношениям «БАТ Россия» Александра Лютого, белорусская табачная продукция уже вышла за рамки приграничных регионов — факты свободной продажи белорусских сигарет на 10—15% ниже МРЦ зафиксированы в Муроме и Туле. В Самаре спросом пользуется казахская продукция.
По словам г-на Моисеева, белорусские сигареты уже заняли до 15% объема рынка в Брянской области, что привело к падению продаж российской продукции. Игорь Моисеев оценивает потери бюджета России из-за присутствия на рынке нелегальных сигарет в 2 млрд руб. в 2012 году. «Очевидно, что эта цифра будет расти за счет превращения локальной приграничной контрабанды в глубинную интервенцию федерального масштаба», — не сомневается г-н Моисеев.
Отчасти рост контрабанды стимулирует и белорусское правительство. «В прошлом году государство повысило квоту на выпуск сигарет Гродненской фабрике на 15%, — рассказывает г-н Моисеев. — Учитывая, что потребление сигарет в Белоруссии осталось неизменным, понятно, для кого выпускаются эти дополнительные объемы».
По данным компании JTI, сегодня белорусские сигареты можно без проблем купить в Москве, набрав соответствующий запрос в интернет-поисковике. Белорусские сигареты предлагаются мелким и средним оптом партиями от 50 коробов. Оптовая цена пачки Winston начинается от 25 руб. (официальная МРЦ в России — 48 руб.). В Москве уже отмечено появление специализированных ларьков «Белорусские сигареты». Коллеги из газеты «Коммерсантъ» утверждают, что белорусские сигареты свободно продаются в магазине напротив редакции.
На прямой вопрос, что должно сделать государство, чтобы остановить рост нелегального табачного рынка, Анатолий Верещагин отвечает, что уже поздно что-либо делать. «Процесс необратим, нелегальный рынок будет расти, — уверен он. — У нас перед глазами пример Евросоюза, где даже с учетом более организованной работы правоохранительных органов они ничего не смогли поделать с этой проблемой».
